Особенности воспитания и образования в раннем средневековье. Исторические нападки на веру

Приспособление язычества к нуждам рождающегося государства происходило в условиях соперничества с такими мировыми религиями, как христианство и мусульманство, что нашло свое отражение в легенде «о выборе веры».

В христианизации молодой, но могучей державы Руси была прямо заинтересована Византийская империя, считавшая, что каждый народ, принявший христианскую веру из рук императора и константинопольского патриарха, уже тем самым становился вассалом православной империи.

Естественно, что при таком устойчивом контакте с христианскими землями христианство могло проникать в русскую среду, что мы и видим по ряду документов IX в., особенно с 860-х годов.

Возникает миссионерская деятельность греческой православной церкви: на Русь был послан митрополит Михаил (болгарин), крестивший киевского князя Осколда.

Одним из путей проникновения христиан в Киев известный историк русской церкви Е. Е. Голубинский справедливо считает приход на службу к киевскому князю варягов из состава константинопольской норманнской общины, крещеных скандинавов. У варягов-скандинавов был свой, хорошо наезжаный этими мореходами, морской путь в Константинополь, который почему-то уже два столетия в нашей научной и популярной литературе смешивается с путем через Восточную Европу. Нестор в своем тексте ведет читателя от Черного моря вверх по Днепру и далее в Балтийское море, указывая, что из варяжской Балтики можно морем, без всяких волоков доплыть до Рима и Царьграда. Историков до сих пор путает общий заголовок этого параграфа; так как вопрос о варягах имеет прямое отношение к нашей теме, приведу текст Нестора:

«Бе путь из Варяг в Грькы и из Грьк По Дънепру и вьер Дънепра волок до Ловоти и по Ловоти вънити в Ильмерь езеро великое, из него же езера потечеть Вълхов и вътечеть в езеро великое Нево (Ладожское) и того езера вънидеть устие в море Варяжьское (Балтийское и Северное)».

Путь из Варяг в Греки обозначен как хорошо известный нам путь скандинавских флотилий по единому водному пространству (по тому же морю) от Балтики и Северного моря через Ламанш, мимо Нормандии, через Гибралтар в Средиземноморье к норманским владениям в Италии и в Константинополь, где норманны служили в императорской дворцовой гвардии. Эти варяги византийской службы естественным путем принимали христианство, знали в какой-то мере греческий язык. Можно вполне согласиться с Е. Е. Голубинским, что именно из этих константинопольских варягов вербовались наемные дружины киевских князей: «Варяги в весьма большом числе переходили из Константинополя в киев».

Первым языческим действием, описанным летописью, было принесение в жертву Перуну христианского юноши-варяга. «Бе же варяг тъ (отец юноши) пришьл из Грьк и дьржаше вътайне веру хрьстияньскую». Варяг был, как видим, из тех константинопольских норманнов, о которых писал Голубинский.

Религиозный вопрос был поднят на уровень международной политики. Особенно четко это проявилось после похода Игоря на Византию в 943 году и заключения договора 944 году, уже в правлении вдовы Игоря Ольги (с 945 г.). В летописных текстах ни слова не говорится о жреческом сословии, о языческих волхвах на Руси и об их действиях в это время, но без учета этого общественного элемента, столь хорошо описанного у западных славян, нам будет трудно осмыслить многие события.

Конфликт Святослава и его языческой дружины с Ольгой начался в тот момент, когда регентство княгини кончалось. Очевидно, Святослав запретил публичное проведение христианского культа (молебны, крестных походов, водосвятия и пр.), отдав главное место «норовам поганьским».

Ольга стала, очевидно, на половину христианкой, исповедуя. Но не демонстрируя свое православие. При таком понимании событий мы не должны будем упрекать Иакова Мниха в использовании неточной даты крещения Ольги (955) - он добросовестно сказал о том, что княгиня 15 лет после крещения угождала богу добрыми делами. Об отречении от христианства или о запрете обрядов оратор XI в., естественно, умолчал.

Завершая рассмотрение последнего периода расцвета язычества Киевской Руси, когда древней религии приходилось совершенствоваться не только в государственных интересах, но и в противоборстве с проникновением на Русь христианством, нам следует остановиться на интереснейшем произведении, отразившем в своеобразной эпической форме это противоборство, - на былине о Михайле Потоке.

Былина о Михайле Потоке - широко распространенное и самое значительное по своему объему произведение русского богатырского эпоса: оно насчитывает свыше 1100 строк, состоит она из двух частей, и каждая часть равновелика среднему размеру песен Илиады. Литература, посвященная этой былине, очень обширна; ею занимались В. И. Стасов, А. Н. Веселовский, О. Миллер, В. Ф. Миллер, Г. Н. Потанин, Б. И. Ярхо, Б. М. Соколов, В. Я. Пропп и др. И все же в исторической интерпретации былины многое осталось незавершенным и должно быть изучено в комплексе с русскими и византийскими историческими свидетельствами и археологическими данными, которые дают убедительную датировку основному сюжету былины.

Летописцы и церковные писатели со временем стали называть князя киевского Владимира Святославовича (980 - 1015 гг.) Святым и равноапостольным, ставя ему в заслугу крещение Руси, но в народном былинном эпосе он остался архаичным мифологическим эпитетом, как «Володимер-Солнце». Этот солнечный признак роднил его с далеким мифическим соколотским (православным) царем Кола-ксаем, «Царем-Солнцем». Владимир был последним языческим князем Руси и только за ним удержалось это поэтическое, идущее из больших хронологических глубин прозвище.

Почти два столетия Киевская Русь была языческой державой, которой требовалось религиозно-идеологическое подкрепление государственности и власти киевских князей.

Христианство, ставшее государственной религией в Византии уже шесть веков тому назад и в родственной Болгарии уже более столетия, стало к этому времени уже не упованием гонимого плебса, а хорошо разработанной религией классового общества с главным тезисом: «рабы да повинуются господам своим». Принятие христианства должно было содействовать укреплению государственности, но в таком акте таилась большая опасность: византийцы считали, что каждый народ, получивший новую веру из рук греческого духовенства, тем самым становился вассалом византийского цесаря, возглавлявшего и светскую и высшую духовную власть.

В конце 980-х годов Русь приняла христианство, как общественную государственную религию. После осады и взятия столицы византийских владений - Херсонеса-Корсуни - киевское боярство и князь Владимир могли уже не опасаться того, что империя будет расценивать принятие веры из рук цесаря и патриарха как знак признания вассальной зависимости Руси от греков. Условия диктовал победитель, который хотел закрепить мир женитьбой на византийской царевне; «еже и сбыстася».

Принятие христианства сразу поставило Русь в один уровень с передовыми государствами того времени, облегчило дипломатические связи, так как люди средневековья придавали очень большое значение религии, а христианство охватило к этому времени примерно три четверти Европы, Закавказья и значительную часть Ближнего Востока. Одним из политических результатов крещения было то, что сын Владимира по договоренности с цесарем Византийской империи получил высочайший в Европе титул «цесаря», т.е. императора. А сын, внуки и внучки Владимира породнились с крупнейшими королевскими домами континента. Дело было, разумеется, не в одной религии, а и в объективном политическом могуществе Руси, но христианство оформило эту новую силу, и в Европе стало три монарха самого высшего ранга: цесарь Византии, император «Священной Римской империи» (Германия) и цесарь (царь) Руси, великий князь Киевский.

На Руси христианство появилось не в том первородном виде, в коком оно было в первые века своего существования; оно давно уже перестало быть религией бесправных и угнетенных, ожидавших компенсации лишь в потустороннем мире.

Со времен Константина Великого (306 - 337), крестившего Византию, христианство стало государственной религией и все дальше и дальше отходило от принципов «нового завета», опираясь все в большей степени на полный коварства, жестокости и автократизма «ветхий завет» (Библию).

Силу такого государственного христианства составило сочетание принципа незыблемости и безграничности власти, взятого из библии, с принципом покорности и смирения, взятым из евангельского учения. Вся последующая христианская литература шла по этому пути; христианское духовенство принимало активное участие в разработке государственного законодательства.

Тысячелетие язычество очень медленно отступало под настойчивым натиском православного духовенства. Деревня по существу стала христианской едва ли ранее XIII в., а пережитки языческих трупосожжений в виде огромных костров над могилой («дымы» по житию Константина Муромского) дожили кое-где до конца XIX в. В городах Киевской Руси строились церкви; они снабжались богослужебными книгами, утварью, обслуживались причтом; вокруг городов, сразу за крепостными стенами, возникали монастыри, являвшиеся «узлами прочности» церковной организации; духовенство устраивало в городах торжественные молебны, крестные походы, читало проповеди; но язычество продолжало быть сильным не только «по украином», но и в больших городах. Для характеристики соотношения в русских городах христианского начала и языческого достаточно привести известное «Слово о твари...», составленное русским книжником XII в. Автор укрепляет предшествующие поколения русских людей в том, что они создали языческую религию: «во лжю створиша отци наши, идолом кланяхуться во образ человечь и послужиша твари». Автор «Слова...» бичует и своих современников за поклонение изображениям языческих богов («написавше свет болваном кланяються ему»); эти изображения света (Святовича?) являются «тварью», т.е. творением человеческих рук «написаней во образ человечь на прелесть малоразумным».

Язычество сохранялось в первое время существования древнерусского государства и христианства, сосуществуя с христианством, а пережитки язычества сохраняются и до сих пор: Масленица, Ивана Купала, провожание зимы и многое другое.

Дата проведения:________
Тема урока: Русь во времена Владимира СвятославичаЦели урока:
- образовательная: охарактеризовать сущность раннефеодальных отношений в КиевскойРуси, выделить их особенности в сравнении с процессами в Западной Европе; оценить значение принятие христианства при князе Владимире для социально- политического развития государства.
-развивающая: способствовать развитию коллективной работы
- воспитательная: воспитывать патриотическое воспитание
План урока:
Правление Владимира.
Крещение Руси.
Значение крещения Руси.
Основные понятия: усобица, печенеги, христианство, православие.
Важнейшие даты: 988 г. - принятие христианства на Руси.
Оборудование урока: карта «Киевская Русь. IX-XII вв.»
Рекомендуемая организация урока
I. Проверка домашнего задания
Проверить контурные карты;
Проверка таблицы - см. предыдущий урок;
Проверка дополнительного задания: «Современники княгини Ольги в Византии, Германии, Польше и Чехии»
Русь Княгиня Ольга. Годы жизни?-969 гг.; годы правления: 945-964 гг.
Византия Император Константин VII Багрянородный, годы правления 913-959 гг.
Император Роман!Лакании: соправитель Константина VII Багрянородного с 920 г. 110 944 г.
Император Роман П. Годы правления: 959- 963 гг.
Император Никифор 11 Фока. Годы правления: 963-969 гг.
Германия Оттон 1: с 936 г. германский король, с 962 по 973 гг. император «Священной Римской империи».
Польша Первый исторически достоверный польский князь из династии Пястов Мехико 1. Годы правления: 960-992 гг.
Чехия Князь Болеслав 1. Годы правления: 935-972 гг.
II. Изучение нового материала
Учитель сообщает: Собираясь во второй поход в Болгарию, Святослав разделил Русскую землю между своими сыновьями: старшего - Ярополка - посадил в Киеве, второго - Олег а - в Древлянской земле, а младшего - Владимира - в Новгороде. В 972 г. Святослав умер, и скоро братья перессорились между собою и пошли друг на друга войной. Началась первая усобица на Руси.
Запись в тетрадях:
Усобицы - войны между князьями за великокняжеский престол.
Учитель сообщает: в 980 г. Владимир становится единовластным правителем Руси. Он завершил объединение земель. Произошло качественное изменение в отношениях Киева и племен: сыновья Владимира становятся наместниками, т. е. укрепляется система управления страной.
Предложите ученикам на основе материала учебника (§8, с. 58-59) составить таблицу:
Наместники Владимира
Ярослав - Новгород
Изяслав - Полоцк
Борис - Ростов
Глеб- Муром
Святослав - Древлянская земля
Всеволод - Владимир на Волыни
Мстислав - Тмутараканское княжество
Учитель сообщает: Владимир продолжал вести активную внешнюю политику своего отца. В 985 г. вновь предпринял поход против Дунайской Болгарии и заключил с ней мир. Также обозначилось новое направление во внешней политике - западное: Русь вступила в борьбу с Польшей. Объектом раздора стали пограничные территории в районе Закарпатья - так называемая Червенская Русь (покажите на карте эту территорию).
Учитель сообщает: В это время Русь стала испытывать все более сильный натиск кочевников-печенегов.
Запись в тетрадях:
Печенеги - тюркоязычный кочевой народ. В VIII-IX вв. их кочевья располагались между низовьями Волки и Урала. В IX в. печенеги переместились в южнорусские степи и стали совершать набеги на Русь.
Учитель продолжает: Стремясь оградить южные границы Руси от постоянных набегов, Владимир предпринял строительство крепостей на левобережье Днепра (покажите на карге).
2. Работа с учебником: На основе материала учебника (§8 С. 60-61) ученики должны записать по пунктам основные предпосылки крещения Руси:
Предпосылки крещения Руси:
а)Интересы развивавшегося государства (централизация) требовали отказа от многобожия и введения монотеистической религии;
б)Этого требовали международные условия, т. к. почти весь европейский мир уже перешел к христианству;
в)Христианство с его новыми нравственными нормами требовало гуманного отношения к человеку, т. е. несло в себе огромную воспитательную функцию;
г)Приобщение к христианству могло помочь в развитии культуры, письменности, духовной жизни страны;
д)Усложнение социальной структуры общества на Руси требовало объяснения, новой идеологии, которую как раз и могло предоставить христианство.
Запись в тетрадях:
Христианство - одна из мировых религий (наряду с буддизмом и исламом). Возникла в I в. н. э. в Иудее. Имеет три основные направления: католицизм, православие, протестантизм. Общий признак, объединяющий христианские вероисповедания - вера в Иисуса Христа как богочеловека, спасителя мира.
Учитель сообщает: К концу X в. христианство уже проникло на Русь. Известно, что среди дружины князя Игоря были христиане, более того, жена Игоря, княгиня Ольга, тоже крестилась. Она уговаривала креститься и своего сына Святослава, но тот не считал это удобным для себя.
Владимир не сразу пошел на введение христианства. Сначала он решил провести реформу язычества, стремясь поднять древние верования до уровня государственной религии: приказал поставить деревянные кумиры шести богов: Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокоши. Однако эта религиозная реформа не принесла того результата, на который рассчитывал Владимир. И он избрал православное христианство.
33
Запись в тетрадях:
Православие - христианское вероучение, сложившееся в Византии как восточнохристианская церковь, в отличие от возникшего на Западе католицизма.
Работа с учебником: Чтение источника «Повесть временных лет» (§ 8, с. 64). Ответить на вопрос № 2. (Ответ: характер начального этапа крещения - принудительный, насильственный; пример: «А Перуна повелел привязать к хвосту коня... Когда влекли Перуна по ручью к Днепру, верующие люди оплакивали его... После этого Владимир послал по всему городу со словами: «Кого не окажется завтра на реке, богатого ли, убого ли, нижего или раба, тот идет против меня»... людей заставлял креститься по всем городам и селам... И стал брать у нарочитых людей их детей и отдавать их в книжное учение. А матери плакали по ним, как по мертвым... если кто это повеление нарушит, да будет проклят...».)Учитель может дополнить ответ на этот вопрос (см. Дополнительные материалы, п. 1).
Беседа с учащимися по вопросам:
Каковы причины выбора Византийского православия? (Русь в 1Х-Хвв. была традиционно связана с Константинополем - «Царьградом» - и со славянами в Центральной Европе и на Балканском полуострове, также находившимися в тесном общении с Византией. Эти связи в значительной степени определили церковную ориентацию Руси на восточнохристианский мир и на константинопольскую кафедру; кроме того, в X в. Византия была самым большим и экономически сильным из государств Европы.)Означало ли такое насильственное, или даже добровольное крещение, то, что человек сразу станет христианином? (Нет, пройдут еще долгие десятилетия, прежде чем христианство восторжествует на Руси, более того, язычество так до конца и не сдалось, многие языческие традиции и праздники совместились с христианскими).
Учитель может дополнить ответ на этот вопрос (см. Дополнительные материалы, п. 2).
3. Работа с учебником: на основе материала учебника (§ 8, с. 62-63) и с вашей помощью ученики должны записать важнейшие последствия крещения Руси:
а)Политические:
Русь, отвергнув «примитивное» язычество, становилась теперь равной другим христианским странам, связи с которыми значительно расширились.
Христианство стало государственной религией, связывало светскую и церковную власть и объединяло многоэтническое население в единое целое.
Династическое родство с византийскими императорами.
б)Культурные:
Создание церкви как института и церковной организации по византийскому образцу.
Вхождение русского государства и народа в круг византийской культуры, ценностей, искусства и т. д.
Возможность, в отличие от католицизма, ведения проповеди на родном для верующих языке.
Введение кириллической азбуки и начало литературы.
III. Итог урока
Принятие христианства в православной традиции стало одним из определяющих факторов дальнейшего исторического развития Руси.
Домашнее задание
§ 8, повторить термины и записи в тетрадях.
Дополнительное задание. Ответить на вопрос: кто правил в то же время, что в князь Владимир в Византии, Болгарском царстве, Священной Римской империи, Франции, Польше, Чехии, Венгрии?
Дополнительный материал для преподавателя
Принятие на Руси христианства. Распространение христианства проводилось княжеской властью и формирующейся церковной организацией насильно, при сопротивлении не только жречества, но и различных слоев населения. Митрополит Иларион киевский признавал, что крещение в Киеве происходило по принуждению: «...никто не сопротивлялся княжескому приказу, угодному богу, и крестились если не по собственной воле, то из страха перед приказавшим, ибо его религия была связана с властью». В других же городах замена традиционного культа новым встречала открытое сопротивление. В Новгороде сохранилась легенда о введении там христианства епископом Иоакимом Корсунянином и княжескими воеводами Добры- ней и Путятой, когда «Путята крести мечем, а Добрыня огнем».
Русское православие: вехи истории. М., 1988. - С. 14-18.
Борьба с язычеством. Христианство усердно боролось с остатками языческого мировоззрения, прочно державшегося в русском обществе в течение многих веков. Таким образом, создался тот своеобразный синкретизм, двоеверие, которым пользовались и церковные власти, боровшиеся против язычества. Перун стал представляться в образе пророка Ильи, громыхающего своей огненной колесницей на небе в разгар летних гроз. Скотий бот Велсс превратился во Власия, покровителя домашнего скота, и новгородская икона наивно изображает Власия среди разноцветных коров и овец. Проводы зимы и старинная языческая масленица и в последующие времена остались такими же пьяными и буйными, какими они были у восточных славян. Со следами языческой философии мы встретимся и в различного рода сочинениях не только древней, но и средневековой Руси, а «равноапостольного» Владимира несут на погребение по старому языческому обычаю в санях. Все это только говорит о том, что язычество восточных славян вовсе не так быстро уступило дорогу торжественному христианству и долго еще сохраняло свое значение преследуемого, но любимого народными кругами мировоззрения.
Тихомиров М. Русская культура Х-ХШ вв. М„ 1968. - С. 95.

Приложенные файлы

Интегрирующая дидактическая цель:

1. Помочь учащимся получить знания о восточных славянах в древности, возникновении древнерусского государства, крещении Руси. Показать историческую закономерность процесса образования славянских государств.
2. Дать информацию о первых русских князьях, о первом письменном законе Руси «Русская Правда».
3. Продолжить формирование умений усваивать информацию по текстам учебных пособий, дополнительной литературе, сопоставлять факты, делать выводы, на практике применять полученные знания, оценивать свою работу и работу группы в целом, работать с картой.

Ход урока

У.Э. 0. Мотивационная беседа.

Частная дидактическая цель: Мотивировать учащегося на изучение данной темы, показать ее значимость для каждого человека.

О важности изучения истории говорили люди разных времен.

Оратор Древнего Рима Цицерон считал, что история – это учительница жизни. Потому что не знать того, что было до твоего рождения, означает навсегда остаться ребенком». Известный русский историк В.О. Ключевский образно выразился, что «История – это фонарь в будущее, который светит нам из прошлого». Каждый образованный человек должен знать историю своей страны, своего народа. А.С. Пушкин говорил: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно, а не уважать оной есть постыдное малодушие».

У.Э. 1. Входной контроль.

Частная дидактическая цель: Проверить насколько учащиеся подготовлены к восприятию нового материала.

Оценить свою работу по следующим критериям:

А) выполнены все задания – «5»;
Б) выполнено 7 заданий – «4»;
В) выполнено 4 задания – «3».

Задание учителя:

Обозначить тему сегодняшнего урока.

Мультимедиа (2 минуты текст, звук, видео.)

С древнейших времен до Киевской Руси.

У.Э. 2. Восточные славяне в древности.

Частная дидактическая цель : Рассмотреть на карте территорию расселения славян и дать краткую характеристику быта, занятий. Описать облик наших предков-славян.

Все вопросы и задания учителя обсуждаются в группах по 4-5 человек, на который разделен класс.

1 группа. Рассмотреть на карте территорию расселения славян и дать краткую характеристику быта, занятий.

Рисунок 1

2 группа. Используя таблицу «Основные славянские божества», ответьте на вопрос: Что было свойственно язычеству восточных славян?

«Основные славянские божества»

3 группа. Опишите, как вы представляете облик наших предков-славян. Используя прилагательные из текста. Какими чертами ха­рактера они обладали? Какие из них вам нравятся? Почему?

«Они (славяне) сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никаким образом нельзя склонить к рабству или подчинению. <...>
...Они очень высокого роста и огромной силы, ...это неплохие и совсем не злобные люди. Они гостеприимны, радушны...
...Они выносливы, мужественно переносят жару, холод, дождь, голод. Му­жественно выдерживают пребывание в воде..., будучи застигнуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту боль­шие выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа навзничь на дне, дышат с помощью их; и это могут проделывать в те­чение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их присутствии...
...В бой идут с двумя небольшими копьями, а некоторые имеют прочные тяжелые щиты. Вооружение их составляют луки и стрелы. В сражении сла­вяне избегают открытых местностей, встречая врага в лесах или у обрывов; при этом они широко пользуются искусством засады». (Антонова В.Ф. книга для чтения по истории СССР с древнейших времен до конца XVIII/ -М., 1988.- С.3-6.)»

Учащиеся высказывают свое мнение, возможно дискуссии.

У.Э. 3. Возникновение Древнерусского государства. Крещение Руси .

Частная дидактическая цель:

• Осветить тенденции и динамику развития древнерусского государства. Остановится на особенностях правления княгини Ольги («уроки», «погосты»), князя Владимира (принятие христианства).
• Показать причины и факторы возникновения русской государственности научиться различать язычество и христианство.
• Понимать исторические закономерности процесса образования славянских государств.
• Самим использовать в повседневной жизни древнейшие языческие представления (масленица, новый год,). Православные праздники святых и те обычаи (Иванов день, Спас-Медовый, Купальский день).

Задания учителя: Обсудите в группах следующие вопросы:

1 группа.

Какие древнейшие языческие представления вошли в нашу повседневную жизнь и что символизируют образы и обряды древнейших славянских праздников (масленица, новый год, святочный цикл, и т.п.).

Охарактеризуйте народные приметы (о погоде) и загадки и т.п. Можно воспользоваться материалом, в частности, текста Словаря Живого Великорусского языка В.И. Даля. Существует и его электронная версия в Интернет?

2 группа.

Перечислите известные православные праздники святых и те обычаи, которые связаны с языческим происхождением (день Ильи- пророка, Спас - Медовый, Яблочный, Ореховый) и т.д.

3 группа.

Озаглавьте текст.

Христианство усердно боролось с остатками языче­ского мировоззрения, прочно державшегося в русском обществе в течение многих веков. Таким образом, создался тот своеобразный синкретизм, двоеверие, которым пользовались и церковные власти, боровшиеся против язычества. Перун стал представляться в образе пророка Ильи, громыхающего своей огненной колесницей на небе в разгар летних гроз. Скотий бог Велес превратился во Власия, покровителя домашнего скота, и новгородская икона наивно изображает Власия среди разноцветных коров и овец. Проводы зимы и старинная языческая масленица и в последующие времена остались такими же пьяными и буйными, какими они были у восточных славян. Со следами языческой философии мы встретимся и в различного Рода сочинениях не только древней, но и средневековой Руси, а "равноапостолного Владимира несут на погребение по старому языческому обычаю в санях. Все это только говорит о том, что язычество восточных славян вовсе не так быстро уступило дорогу торжественному христианству и долго еще сохраняло свое значение преследуемого, но любимого народными кругами мировоззрения.

Тихомиров М. Русская культура Х-Х III вв. М, 1968. С. 95

У.Э. 4. Государство и общество

Частная дидактическая цель: охарактеризовать уровень развития Киевской Руси и систему управления.

1 группа . Установите соответствие между именами князей крупнейшими, событиями, связанными с их деятельностью

ПЕРВЫЕ РЮРИКОВИЧИ: ГОДЫ И ДЕЛА

2 группа. Определите систему управления, сложившуюся в Киевской Руси.

Рисунок 2

3 группа. Прочитайте документ и определите событие.

В лето 1097. Пришли Святополк, и Владимир, и Давыд Игоревич, и Василъко Ростиславич, и Давыд Святославич, и брат его Олег и собрались в Любече для устроения мира. И обращались к себе, говоря: "Зачем губим Русскую землю, сами на себя вражду воздвигая, а половцы землю нашу терзают на части и радуются, что между нами войны и доныне. С этого времени соединимся в одно сердце и будем охранять Русские земли. Пусть каждый держит отчину свою <..>" и на этом целовали крест: "если кто пойдет на кого, то на того будем все <...>" и принеся клятву, разошлись восвояси.

Полное собрание русских летописей. Т. L. Стб. 256-257.

Задание для всех групп: Составьте рассказ, используя опорные словосочетания:

• Разделение славян
• Призвание дружины Рюрика на Русь
• Образование государства Киевская Русь
• Объединение Киева и Новгорода
• Восстание древлян
• Упорядоченность сбора дани
• Крещение киевлян Владимиром
• Окончательный разрыв церквей в христианском мире
• Распад Киевской Руси.

У.Э. 5. Завершающий контроль

Частная дидактическая цель: Проверить насколько хорошо был усвоен изученный материал.

История России. Зачет 1 (компьютерное тестирование)

Оценки :

«2» – от 26 % до 50%
«3» – от 51%до 75%
«4» – от 76 % до 90 %
«5» – от 90 %-100%

У.Э. 6. Рефлексия

Частная дидактическая цель: Проанализировать насколько хорошо был усвоен изучаемый материал? Что нуждается в доработке?

Ответить на следующие вопросы:

1. Было ли комфортно на уроке? С удовольствием ли вы работали?
2. Как вы оцениваете работу группы?
3. Какой вклад в работу в группы внесли вы?
4. Хорошо ли Вы усвоили изучаемый материал?
5. Какие вопросы нуждаются в доработке?

Над Тобой парили беркута,
Порой садясь
На Бога грудь,
Когда миял Ты, рея, омута,
На рыбьи наводя
Посёлки жуть.

Бог, волнами носимый,
Ячаньем встречен лебедей,
Не предопределил ли Ты Цусимы
Роду низвергших Тя людей?

(Велемир Хлебников, "Перуну")

Начнём издалека…

В 1450 году некий подданный христианнейшего короля Франции, Ж. Ле Бувье, писал в своей "Книге описания стран" о соседях своего народа: "Англичане жестоки и коварны, к тому же они скупые торговцы, швейцарцы жестоки и грубы, скандинавы вспыльчивы и злы; неаполитанцы толсты и грубы, плохие католики и великие грешники; кастильцы яростны, плохо одеты, обуты, спят на плохих постелях и плохие католики".

Набрасывая несколькими смелыми мазками портрет каждой европейской нации, раздавая, так сказать, всем сёстрам по серьгам, Ле Бувье всякое лыко вставляет в строку - от плохой постели до недостаточной, на его взгляд, католичности.

Разумеется, на таком фоне земляки автора "Книги описания стран" должны смотреться чистейшими ангелами… но нас сейчас занимает не это. Как легко заметить, обвинение в "плохом" католичестве француз выдвинул двум нациям: "неаполитанцам", то есть итальянцам, и "кастильцам" - испанцам.

Почему же, однако, именно эти народы удостоились такого эпитета? Ведь впоследствии, как мы знаем, и те, и другие остались верны Ватикану даже три века спустя после желчного "этнографа" Ле Бувье, когда большинство перечисленных Ле Бувье народов, не наделённых клеймом "плохих католиков", впало в протестантизм, или же и вовсе - как те же французы - отошло от христианства, отправляя священников на гильотины "во имя разума и прогресса".

Дело во времени, когда недипломатичный француз писал свою книгу. В 1450 году ни про какие ереси во Франции не слышали (кипевшая гуситскими войнами Чехия была слишком далеко, а Мартин Лютер ещё и не родился). "Плохой католик" в устах европейца 1450 года означает "плохой христианин"!

Любопытно, что и писатель и учёный, специалист по культуре Средних веков, Умберто Эко пишет нечто сходное. В своём романе "Имя розы", который нам уже доводилось цитировать во введении, он устами сурового англичанина-доминиканца, Вильяма Баскервильского, говорит послушнику Атсону: мол, итальянцам, для того, чтоб испытывать благоговение, нужен какой-нибудь идол, и чаще всего этот идол принимает имя одного из святых.

Англичанин выражает опасение, что итальянцы, мол, таким образом вот-вот дойдут "до вторичного язычества".

Вильям Баскервильский попал в точку. Вот что, например, произошло на юге Италии в конце 1893 года (!!). Долгая засуха обрушилась на эти края. Погибали хлебные поля и сады, людям грозил голод.

После того как бессильными оказались пышные крестные ходы, ночи напролёт с чётками в руках и молитвой на устах перед статуями святых, развешивание по ветвям садов пальмовых ветвей, освящённых в Вербное воскресенье, и даже разбрасывание по полям выметенного из церквей в то же воскресенье сора , отчаявшиеся крестьяне перешли к крайним мерам.

Разъярённые итальянцы пришли в церковь уже далеко не с благочестивыми намерениями. Прошли времена, когда жители Никозии с песнями носили по городу распятия, стегая друг друга прутьями, - теперь прутьями лупили статуи святых, не пожелавших отозваться на молитвы.

В Палермо прихожане выволокли изваяние Иосифа из церкви на солнцепёк, чтоб он сам попробовал того, что по его милости пришлось выносить людям, и поклялись оставить названного отца-спасителя там, покуда не пойдёт дождь.

Это, впрочем, ещё было мягкое обращение - со статуй святых сдирали великолепные одеяния, поворачивали лицом к стенам, будто негодных детей, им грозили, над ними издевались, их оскорбляли, их окунали в лужи, их изгоняли за пределы приходов.

В городе Кальтанисетта у архангела Михаила оторвали золотые крылья, но, правда, заменили их картонными - видимо, сочтя, что слишком жестоко будет превращать крылатое существо в бескрылого калеку; с него содрали пурпуровую мантию и обрядили в тряпьё и обноски.

Хуже же всего пришлось святому Анжело, покровителю Ликата - толпа недавних почитателей ободрала своего нерадивого заступника донага, заковала в цепи и грозила повесить или утопить. "Дождь или верёвка?!" - выкрикивали рассвирепевшие итальянцы, размахивая перед деревянным лицом святого веревочной петлёй.

Вот это и есть "плохие католики", или, если угодно, "вторичное язычество". Да, итальянцы действительно боролись с засухой как язычники, да, они действительно относились к статуям святых, будто к идолам. Вот только земляки их строгих судей - и реального Ле Бувье, и вымышленного англичанина - к этому времени перестали, в подавляющем и абсолютном большинстве своём, быть не то что католиками, но хотя бы просто верующими в Бога людьми.

Вспомним, читатель, то, о чём мы говорили в предисловии. "Начиная с XVI века в процессах над ведьмами, проповедях, катехизисах настойчиво подчёркивается различие между Богом и Сатаной, святыми и демонами, с тем чтобы укоренить его в менталитете сельских жителей", - пишет Делюмо.

Начиная с XV века, резко изменившая отношение к ведьмам и колдовству церковь начинает преследовать их и сжигать на кострах. Всё это - грани одного процесса. Покончив, в основном, с сознательным язычеством (в конце XIV века приняла христианство Литва, последняя языческая страна Европы), церковь обратилась на борьбу с остатками язычества среди своих прихожан.

Кто ж виноват, что некоторые из церковников, такие, как монах-августинец из Германии, Мартин Лютер, пошли в этом деле дальше остальных и обратились на те пережитки язычества, которые вросли в самую, если так можно выразиться, плоть церкви?

Протестанты объявили войну тому наследию прежней Веры, которое церковь сознательно ли, дабы облегчить язычникам переход к христианству, бессознательно ли, в душах новых, не вполне последовательных прихожан, взяла себе, - культу святых, наследнику многобожия, почитанию икон и мощей, наследнику идолопоклонства, пышным ритуалам, наследникам магии, звону колоколов и ярким ризам прелатов, самому аппарату священничества, наследнику жречества, наконец, самому символу креста (впрочем, до этого дошли не все).

Всё это открыто и, в общем-то, справедливо обличалось как наследие богомерзкого, поганого язычества.

XVI и XVII века прошли под знаком этой борьбы - борьбы между язычеством и христианством, перекинувшейся внутрь христианского общества. Пересказывать ее в подробности здесь, пожалуй, не стоит.

Всё слишком напоминает прежнюю борьбу с язычеством - теперь толпы фанатиков громили не капища, а церкви, теперь волокли за лошадьми и швыряли в костры не волхвов и жриц, а священников и монахинь, ломы разбивали не статуи Бригитты или Фрейи, а улыбающиеся лица мадонн и кудрявые гипсовые головки младенцев на их руках.

Точно так же превращались в пустыни целые области, брат шёл на брата и сын на отца - в общем, церковь полной чашею пила то, что по её милости пришлось отведать поклонникам старых Богов.

"Ибо какою мерой вы мерите, такою и вам отмерено будет"…

В конце концов, все страны, всерьёз отнесшиеся к борьбе с язычеством, все "хорошие католики" Ле Бувье отпали от Рима. Более-менее удержались позиции церкви во Франции, но и там ей пришлось нелегко.

А в остальных странах человек очищенным от языческих идолов и символов взором мог смотреть в лицо богу Авраама, Исаака и Иакова, богу Писания. И вскоре стал заявлять, что не желает иметь с этим богом ничего общего.

Лишённый облачённых в католические ризы Богов и божков своих предков, европеец не желал иметь дело ни с деспотом-садистом Ветхого Завета, ни со страдальцем Нового. В центрах протестантизма - Швейцарии, Британии, Германии - расцветает материалистическая философия.

Европа, познакомившись с богом христиан поближе, словно заявила - чем такой бог, лучше уж никакого! Христианское усердие и последовательность католиков расчистили дорогу протестантизму, а тот - безбожию.

Нечто схожее произошло и на нашей с вами родине, читатель. С XVII века христианская церковь, окончательно повергнув главного своего супостата, славянское язычество, принялась за борьбу с его пережитками.

Первыми ласточками стали отказ от освящения огня, потом - глобальное приравнивание отечественного православия к византийскому "шаблону", Никоновский раскол. Кстати, для его противников, старообрядцев, по мнению учёных, "характерна заметная реставрация язычества в мировоззрении и в культовых действах".

Но настоящая война пережиткам язычества в православии, особенно - тому народному, деревенскому "православию", о котором мы говорили во введении, была объявлена в следующем, XVIII столетии.

Ещё бы, в конце этого века бывали священники (!), не знавшие, кто такой Христос (!!), и полагавшие, что Бога зовут… Никола (!!!).

Впрочем, за переворотами да реформами у государства Российского - а после Петра церковь окончательно превратилась в одну из его контор, так сказать, "министерство духовного окормления" - долго не доходили руки до этой задачи.

Так что всерьёз за "евангелизацию русской деревни" - напомню, что ещё в начале XX века в городах жило едва ли 15% жителей страны - церковь и государство взялись лишь в XIX веке.

Заодно и исследования этнографов открыли образованной публике глаза на то, во что же по-настоящему верит тот русский мужик, из которого славянофилы поторопились намалевать икону христианских добродетелей.

Итоги были неутешительными. О ярких проявлениях фактического язычества русской деревни я много говорил в предисловии, не стану повторяться. Но и христианство у русского мужика было… нехристианским, если так можно выразиться.

В церквях не проповедовали - там служили службы. Ни секунды не интересуясь догматами, крестьянин сосредоточил веру в ритуале. Это было, фактически, православное идолопоклонство - обрядоверие, как называли его церковные публицисты.

Из-под палки научившийся кланяться иконам, креститься и целовать руку священнику, русский мужик за века после крещения не продвинулся в понимании христианства. Это не моё мнение, это не "атеистическая пропаганда" советских воинствующих безбожников, это не сочинения марксистов или Народников - это оценка дореволюционных церковных православных публицистов.

"Русский народ ничего не понимает в своей религии… он смешивает бога со святителем Николаем и последнему готов даже отдать преимущество… Доктрины христианства ему совершенно неизвестны" (Миссионерское обозрение, 1902, т. II, с. 34).

"Наш простолюдин объят непроглядною тьмою религиозного невежества, он порою ничего не понимает ни в исповедуемой вере, ни в совершающемся перед ним богослужении" (Церковный голос, 1906, № 46, с. 1256).

"Едва ли можно найти исповедников другой религии, которые бы так плохо понимали свою веру, как именно сыны православной церкви. Незнание нашим народом догматики христианства - факт, который едва ли кем будет оспариваться" (Церковно-общественный вестник, 1913, № 25, с. 2).

Товарищ обер-прокурора Святейшего синода писал в те годы, что православие в России держится лишь усилиями его казённого ведомства. Не проповедями, не тягой русского народа к христианству, а усилиями чиновников.

Если мы уйдём, писал он, просвещённое общество уйдёт в католики, а крестьяне подадутся в раскол. Ну, если под расколом понимать то самое деревенское "христианство", то всё правильно - хотя о просвещённом обществе он, право же, слишком хорошо думал!

Как и на Западе, борьба с языческими пережитками была и борьбой с обрядоверием - за проповедь против службы, за догму против ритуала.

Напрасно тонкий и глубокий мыслитель Василий Розанов (известный, кстати, и симпатиями к язычеству, в частности, именно ему принадлежит знаменитая фраза: "Попробуйте распять Солнце - и вы увидите, который Бог!") предостерегал современников, что насаждение в деревенских церквях проповедей приведёт лишь к потере интереса крестьян к религии.

Напрасно сам обер-прокурор Святейшего синода, "око царёво" и пугало "прогрессивной интеллигенции", Константин Победоносцев предостерегал против разрушения обрядоверия. Внутренняя логика христианства оказалась сильнее. Разве Христос творил обряды? Он проповедовал!

Эхо наступления на языческие пережитки отражается в трудах русских этнографов. Владимир Даль ещё просто пишет о засилье остатков язычества в русской деревне.

С.В. Максимов рапортует об успехах - водяному больше не топят лошадей, всё меньше людей верит в волкодлаков-оборотней, прислушивается к пророчествам кликуш, с почтением внимает колдуну и знахарю, всё меньше людей приходят к почитаемым деревьям, камням, родникам.

И с каждым годом все эти дремучие суеверия отступают от городов, от железных дорог, от новых, грамотных и просвещённых священников, в глухомань, в дебри…

Н.И. Гальковский в своём труде "Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси" говорит уже о фактической победе. Конечно, где-то ещё тлеют искорки… но это уже действительно искорки, не пережитки - остатки пережитков.

И всё бы хорошо… но вот только книга эта датирована 1916 годом. Кому-нибудь из читателей надо напомнить, что стряслось ровно через год с православной Русью?

Что начали выкидывать добрые православные мужички, которым просвещённые священники объяснили, что земля - не тело Богородицы, а мёртвая тварь, что родовые образа в красном углу - не волшебные заступники и помощники, а всего лишь "книга для неграмотных", что в церкви им отныне надо внимать проповедям, а не соучаствовать в службе?

Одни из них спокойно наблюдали за разрушением церквей, расстрелом священников, изнасилованием монахинь, а кое-кто и помогал, не одни только "жиды-комиссары" с латышами и китайцами… да что там, не одни только красные зверствовали над православными святынями.

А чего? Почему не кинуть в огонь икону - это же всего лишь "книга для неграмотных"? Почему не выстрелить в священника - ведь это не один из "знающих", а всего лишь чиновник в рясе? Почему не устроить в церкви, где слушал проповеди, клуб, где будешь слушать лекции?

В подмосковных деревнях ещё в начале XX века ретивые священники собирали у поселян и жгли кумирчики "куриных богов". Следующее поколение будет собирать и жечь иконы.

Ещё более занимательный и показательный эпизод произошёл в том же начале XX века в одном из сел Крестецкого уезда Новгородской губернии. Там в земском суде судился поп с мужиками по совершенно курьёзному поводу.

Прибыв в село, "свеженький", недавно из семинарии поп, что называется, не знал горя, пока прихожане не позвали его с кадилом к жальнику. Жальник, если кто не знает, это такая этнографическая специфика Русского Севера - сельское кладбище (опять!), усаженное деревьями и обложенное по периметру валунами.

В дни поминовения - на девятый день, на сороковой, на годины, на Родительскую субботу, на Радуницу - туда приносят и повязывают на стволы и ветви деревьев подарки покойникам - яркие ленты, платки, иногда целые рубахи или платья.

Короче говоря, вид, сам по себе не слишком радующий христианский взор. А здесь… у края жальника - напоминаю, читатель, Европейская Россия, двадцатый век! - стоят каменные истуканы.

Кади, батюшка, проси Хозяев о дожде и урожае.

Хотел бы я, читатель, видеть выражение лица священника в этот момент. Впрочем, это желание, конечно, останется в ряду невыполнимых, и нам остаётся лишь попытаться вообразить его по мере сил и возможностей. Уверен - зрелище было запоминающееся.

На возмущённый отказ участвовать в "идолопоклонстве" прихожане невозмутимо ответили пастырю:

Ничего не знаем. Прошлые батюшки кадили, и ты кади, а то кормить не станем - обязанностев не исполняешь. Зерно-то им жертвовать у нас выборный есть, а кадить прямое ваше, поповское, дело…

Ещё одно моё неисполнимое желание - поглядеть на одного из этих "прошлых батюшек" во время исполнения обязанностей. Что, любопытно, он пел, обдавая ладаном из кадила каменные лики? Впрочем… почитайте-ка, читатель, "Очерки бурсы" Помяловского.

Прошедший такую школу человек ради верного куска хлеба для себя и семьи мог согласиться и на освящение чего-нибудь посерьёзнее - погребальных костров или жертвоприношений тем же истуканам скота.

В конце-то концов приносили же в жертву Илье-Громовнику быков, и что-то я не помню, чтоб многие батюшки протестовали!

Закончилось всё вполне предсказуемо. Из волости приехала полиция, мужичков перепороли, истуканы побросали в реку - вот их, наверно, найти всё же можно - всерьёз поднять архивы, карты, выяснить, в каком именно селе батюшек понуждали кадить каменным кумирам, протралить дно ближних речушек.

Чем Боги не шутят - может, и увидим лица последних языческих кумиров Руси.

А произошла вся эта история незадолго до Первой мировой войны.

В общем-то, в XX веке с русским православием произошло примерно то же, что в XVI-XVII веках приключилось с католицизмом во Франции, Германии, Британии, скандинавских странах. Борясь с "пережитками язычества", оно подрыло собственные основы, подпилило "сук" русской религиозности, на котором и сидело.

После чего, вполне закономерно, полетело вверх тормашками. Искореняя "идолопоклонство" и "обрядоверие", оно - ну совсем как на Западе! - искоренило саму религиозность.

Прекратились языческие культы русской деревни - и, несмотря на все молебны в раззолоченных соборах городов, невзирая на архиерейские обеды и богословские изыски Флоренских и Соловьёвых, православие рухнуло, и рухнула империя.

И если православие кое-как это падение всё же пережило, то… то весь советский период оно в основном сохранялось у часовенок при "чудотворных источниках" у святых могил, деревьев и камней со "следом Богородицы".

Как в Европе католичество спасли от окончательной гибели "плохие католики" Испании и Италии, так и православие выжило за счёт деревенских полуязычников, "обрядоверов", "двоеверцев".

Борьба с язычеством обернулась для христианства фактическим самоубийством. Потому что это, выражаясь словами христианского писателя Клайва Льюиса, был бунт ветви против дерева.

Язычество - это древнейшая религия на Земле. Это и есть собственно религия - и всякая религия настолько жизнеспособна, насколько много в ней языческого, насколько велико в ней почтение к обрядам и "идолам" (ведь даже мусульмане продолжают кланяться во время молитвы древнему идолу Мекки - чёрному камню).

Впрочем, признаюсь, читатель, что судьба христианства мне глубоко безразлична. Небезразлична мне судьба Руси.

Христиане и материалисты могут твердить что угодно, но факт остаётся фактом - Русь была сильна, когда была языческой, она ослабела, став христианской.

Она вновь воспрянула, слив воедино христианские символы и имена с древней сутью в сплав "народного православия", где древние, родные Боги почитались под именами "Мать Сырой Богородицы" и "Русского Бога Миколы", "Ильи-Громовника" и "Ко-зьмадемьяна, божьего коваля", где священники спокойно относились к почитанию леших, домовых и водяных.

И вновь ослабла, почти рухнула, когда её правители, а вслед за ними и народ, отошли от этой веры в сторону "очищенного" шаблонного христианства Никона и Святейшего синода.

Русь всегда - ВСЕГДА! - дышала древней Верой, обрядами Родных Богов. Да не прервутся обряды. Да будут милостивы к земле моей, к роду Русскому родные Боги.

Да будет так.

И да живет в памяти потомков дело тех, кто хранил эти обряды и имена Богов века чужебесия. Тех, о ком я написал эту книгу.

БЛАГОДАРЮ:

Игоря Яковлевича Фроянова, историка и патриота, без находок которого не было бы этой книги.

Петра Михайловича Хомякова - за идею про роль Византии.

Егора Харина, пономаря Троицкого собора г. Ижевска - его помощь была весьма полезна.

Читателей - за внимание к книге.

Примечания:

Для сравнения - знаменитое сочинение черноризца Храбра известно в пяти списках. При этом лишь в двух, Московском и Чудовском, сказано, что "преже убо словене не имеху письмен… поганы суще", а в трёх - Савинском, Лаврентьевском и Хилендарском - в большинстве! - сказано "не имели книг". Разница, согласитесь, значительная. А теперь угадайте, какие списки цитируют наши историки? Совершенно верно, читатель, те два списка, где славяне изображены не знавшими не только книг, но и письменности.

Сами уж считайте, читатель, сколько между этими способами было христианских - только предварительно вспомните слова Ярослава Владимировича, обращенные к суздальским волхвам. Засуху посылает господь, дело же человека - смиряться и молиться - вот истинно христианский подход.

IV. Борьба христианства с язычеством в жизни и мысли.

[Выше была уже речь об отношении к язычеству Константина В . (306—337) и Константия (337—361). При язычнике Юлиане (361—363) сделана была попытка к восстановлению язычества]. В царствование Юлиана церковь Христова перенесла страшные притеснения, но со смертью Юлиана начатое им дело рассеялось как дым. Его преемник Иовиан (363) был христианин и не хотел даже принять начальства над языческими войсками. Преемник Иовиана Валентиниан I (364—375) был тоже христианином и держался свободы религиозных убеждений. Восточным соправителем его Валентом (364—378), который хотел дать торжество арианской партии, язычники также не имели повода быть недовольными. Случаи притеснения язычников были при нем довольно редки и имели местный характер.

При императоре Гратиане (375—383) начинается постепенное ограничение и подавление язычества. Так, Гратиан не принял титула « pontifex maximus », каковой носили все предыдущие императоры, удалил из сената статую Виктории, лишил привилегий весталок и запретил языческие жертвоприношения, соединенные с гаданиями. Валентиниан II (383—392), находясь под влиянием Амвросия медиоланского, продолжал политику своего брата; он не пожелал именоваться pontifex maximus , из-за чего произошел ропот в народе. «Если Валентиниан не желает быть pontifex maximus ,— говорили язычники,— то Максим будет pontifex"o м». Произошло восстание и смуты.

Когда утвердился на престоле Феодосий Старший (379—395), по отношению к язычникам не произошло перемены. В своей политике он держался равновесия. В 381 г. 21 декабря он издал эдикт, запрещавший жертвоприношения, соединенные с гаданиями и заклинаниями. В 382 г. он дозволил открыть языческий храм в Эдессе, как художественный памятник. В 386 г. христиане были освобождены от взносов на содержание языческих храмов и от муниципальных должностей, соединенных с язычеством. В принципе выходило, что язычество еще имело будущность. С 387 по 391 г. императору пришлось быть на западе. Здесь он, познакомившись с язычеством, решился дать торжество христианству. Под влиянием Амвросия он издал два указа, которыми запрещались жертвоприношения и вход в языческие храмы для жертвоприношения и поклонения рукотворенным. Но политические соображения заставили императора в этом направлении пойти далее. Именно в то время произошло возмущение Максима и Евгения. Последний, [покровительствуя язычникам, имел на знамени изображение Геркулеса. Отсюда Феодосий заметил, что возмущение происходило во имя язычества. Поэтому в 392 г. он издает рескрипт, запрещающий языческий культ, как оскорбление царского величества. Разные должностные лица под страхом наказаний должны были следить за тем, чтобы не совершалось жертвоприношений. Таким образом, общая характерная черта царствования Феодосия та, что он хотел дать язычникам предостережение, но не желал казнить их.

При Аркадии (395—408) против язычества предпринимаются практические меры — организуются миссии для обра-

Щения язычников, подчас насильственно разрушаются языческие храмы. Все подобные явления оказались необходимыми для защиты христианского населения. Из жизни Порфирия газского видно, каково жилось христианам в тех городах, где было много язычников. Каждое разрушение языческих храмов показывало, что на стороне христиан — сила, и призывало язычников к спокойствию и скромности.

На востоке язычество было более расшатано, чем на западе. В западной половине империи Гонорию (395—423) приходилось считаться с язычеством в лице придворных. Так, Стилихон мечтал о восстановлении язычества, как религии государственной. В 399 г. Гонорий издает, по его влиянию, два указа, которыми ограждалась неприкосновенность языческих храмов, как архитектурных памятников и зданий для пиршеств. В 408 г. он уже запрещает язычникам находиться в гвардейских корпусах, хотя, впрочем, это запрещение оставалось мертвой буквой. Язычество было живо. В том же 408 г. во время осады Рима Аларихом были совершены языческие жертвоприношения.

При императоре Льве (457—474), квестор Антиохии Исокасий, обвиненный в принадлежности к языческой вере, подвергся уголовному преследованию; кончилось дело крещением (Zonar . XIV, 1). Афинская языческо-философская школа продолжала существовать до 529 г., когда была разрушена Юстинианом . Сирийский историк Иоанн, епископ ефесский, рассказывает о себе, что в миссионерскую поездку 542 г. он обратил в христианство до семидесяти тысяч язычников.

Таким образом, язычество существовало и считало в своей среде многие тысячи. Только язычники не заявляли открыто своих религиозных убеждений. Епископам и гражданским чиновникам вменено было в обязанность привлекать язычников к судебному следствию. Таким образом, человек дотоле не был преследуем правительством за содержание язычества, пока не было доноса. Итак, мы видим, что язычники и христиане поменялись ролями. Язычество превратилось в недозволенную религию, но еще существовало. Язычник мог подняться высоко по общественной иерархической лестнице; но стоило донести на него, и он попадал в опалу. Язычество существовало и после Юстиниана, причем на западе оно держалось упорнее, чем на востоке, а потому

Там нередко происходили враждебные столкновения между язычниками и христианами.

Произошла перемена и в области руководящих идей. Прежде язычество было стороной нападающей; теперь же, напротив, такой стороной стало христианство. Раньше, например, Порфирий писал сочинения против христиан, а христиане составляли трактаты в защиту своего учения и в опровержение языческих наветов. Теперь же язычники сами обращаются к защите своей веры от нападок христиан. Во главе их выступил Фемистий , пользовавшийся почетом у Юлиана и Феодосия В.. Последний даже поручил ему воспитание своего сына, Аркадия. Он проводил мнение, что каждый должен веровать так, как требует его совесть. Другой апологет язычества, Ливаний , защищал последнее на практической почве. Он вопиял против разрушения языческих храмов и старался оградить язычников от посягательства христиан на их свободу. Этого рода произведения, представляющие близкую аналогию с судебными апологиями древних христианских писателей, не вызывали со стороны христиан никакого ответа литературного (если не считать короткого письма Амвросия против Аврелия Симмаха ).

С научной стороны полемизируют против христиан император Юлиан (κατὰ χριστιανῶν , 363 г.) и Прокл († 485). Сочинение первого представляет наиболее глубокое, основанное на многостороннем изучении христианской доктрины нападение на нее. Прокл возражал против учения о творении и кончине мира с точки зрения философской. Наконец, языческие историки вроде Евнапия и Зосима служат своему делу, представляя в самом неблагоприятном свете деятельность христианских императоров. Что касается до диалога « Филопатрис », то в определении его происхождения ученые колеблются между 261 и 969 г.

Со стороны христианских писателей настоящей эпохи составлено несколько апологетических произведений научного характера. [Еще в первую половину IV в. выступали с апологетическими трудами Лактанций : Institutionum divinar u m libri VII, Евсевий Кесарийский : Προπαρασκευὴ εὐαγγελική и ἀπόδειξις εὐαγγελική , Афанасий В.: Κατὰ τῶν ἐλλήνων и Περὶ τῆς ἐνανθρωπήσεως τοῦ Λόγου . Сочинение Феодорита кирского: Ἐλληνικών θεραπευτικὴ παθημάτων служит завершением этих трудов обще апологетического характера. В частности

Юлиана опровергал Кирилл александрийский , Прокла Иоанн Филопон (VI в.). Наконец, сочинение Юлия Фирмика Матерна (343—350): De errore profanarum religionum , где рекомендуется истреблять язычество огнем и мечом, по этой практической тенденции составляет антипод речам языческих ораторов.

Своеобразный род апологетики составляют сочинения исторического характера, вышедшие из-под пера западных писателей. Масса народная верила, что строй государственной жизни тесно связан с древней отечественной религией, и потому причину всех бедствий народных усматривала в христианах, как нарушителях и отступниках от истинной древней религии. Это обстоятельство побудило Орозия составить «всемирную историю»: Historiarum adversus paganos libri VII . В начале ее проводится мысль, что бедствия встречались всегда, а затем рассматриваются и настоящие бедствия. В них автор, помимо всего худого, усматривает и некоторые добрые стороны. Одной из таких добрых сторон было обращение варваров в христианство, чего не было бы при счастливых оборотах дел.

Те же самые события, но только с философской точки зрения, рассматривает и бл. Августин в своем сочинении « De civitate Dei » . В основание всемирной истории он полагает факт падения человечества, присоединяя к сему то, что и сами языческие писатели относят падение языческой нравственности ко времени первого успеха римского оружия, завоевания Карфагена. Наконец, и побуждением к основанию римской империи была любовь к славе, добродетель патриотическая, а не религиозная. Но за временную добродетель и награда может быть только временная. Такой наградой и является долговременное существование римской империи. Этому временному «граду» Августин противопоставляет град небесный, основанный на незыблемой скале и все переживающий, т. е. церковь Христову. Град Божий будет существовать до времени совершенного покоя и созерцания Бога.

С такой же темой выступает и галльский пресвитер Сальвиан . Причиной написания его сочинения « De gubernatione Dei » или « De praesenti judicio » было падение Рима. Это событие на лучших римлян производило ужасное впечатление, тем более, что нападения варваров после этого

Усилились. Жаловались на христиан, как на виновников бедствий, и спрашивали: есть ли Провидение, когда Рим, вечный город, разрушен? Тон его сочинения, в отличие от сочинения Августина,— грустный. Автор изображает здесь грубость варваров и порочность римских христиан. Порочность последних особенно его поражала, так как она есть результат утонченности, а не грубости. Что сказать о христианах, о церкви, которая должна бы умилостивлять Бога? Много ли в ней не пьяниц, не убийц, но тех, которые были бы вообще беспорочны? Многие из ее членов погрязают в ужасных пороках. Против таких-то христиан и выступают варвары и еретики. Они тоже испорчены; но это зависит не от роскоши, а от их грубости нравственной. Впрочем, при всем том они более способны устроить хорошее государство, чем порочные христиане. В заключение Сальвиан ставит вопрос, как христианин должен стоять при вновь сложившихся государственных отношениях, и разрешает его в том смысле, что к язычникам должно относиться так же, как они относятся к христианам. Бог рассудит, кто прав.

Как церковь вышла из борьбы с вновь сложившимися обстоятельствами, и как эти обстоятельства исторически отразились на ее жизни? До времени Константина В. сущность борьбы христианства с язычеством заключалась в защите прав свободы совести. Тертуллиан в письме к проконсулу Скапуле говорит, что каждый человек имеет право поклоняться тому, кому желает, и это никому не вредно; принуждать же нельзя, так как это неугодно Богу; даже человек не желает, чтобы ему поклонялись поневоле, тем более не желает этого Бог. Лактанций говорит, что религию нужно защищать словами, а не ударами. Если же кто вздумает защищать ее насилием и злодеянием, то он только опозорит ее. Пусть язычники напрягают все свои умственные дарования к тому, чтобы защитить свою религию. Мы их будем слушать, свирепствами же они ничего не сделают. Мы не заманиваем в свое общество, а увещеваем. Если никто от нас не уходит, то не потому, что мы их удерживаем, но сама истина их удерживает.

Со времени Константина В. эти взгляды на свободу религиозных убеждений изменились. Правда, в миланском эдикте император даровал всем своим подданным свободу выбора

Между языческой и христианской религией. Но в последующее время он держался того взгляда, что государственной религией должна быть религия христианско-кафолическая. Поэтому все прочие религии он стеснял. Константий еще яснее заявил себя с этой стороны [и так как он, покровительствуя арианам, подверг преследованию православных, вызвал обличения против себя со стороны Афанасия В., Илария пиктавийского, Осия кордубского]. В IV в. отцы церкви становятся вообще согласно на точку зрения свободы совести и утверждают, что принуждать к религии насильственными мерами нельзя. Но эта точка зрения применялась прежде всего pro domo sua , т. е. к своей церкви христианской. Поэтому является вопрос, пользовались ли свободой совести язычники?

Ответом служит факт существования христианских κατηχούμενοι , оглашенных. В IV в. христианская церковь состояла из лиц, принявших крещение в зрелом возрасте, и потому хорошо понимавших свое желание и свои мотивы при переходе в христианство. От 348 г. остался ряд катехизических поучений иерусалимского пресвитера (потом епископа) Кирилла, из которых видно, что, если двери церкви были открыты для лиц, желавших принять крещение, то, следовательно, не были закрыты и для тех, кто желал выйти из нее. В этих своих поучениях Кирилл иерусалимский говорит в таком тоне: «Хотя Бог и щедр в благотворении, но ожидает от каждого искреннего произволения. Посему, если ты находишься здесь только телом, а не душою, то нет пользы. И мы, служители церкви, принимаем всякого, и нет запрета войти сюда и с нечистым намерением. Но смотри, чтобы у тебя при наименовании верным не было расположения неверного. Если ты приемлешь крещение только устами, а не сердцем, то берегись суда Сердцеведца; и если ты отступил от веры, то огласители не виновны; тебя приняла только вода, а не Дух».

Таким образом, церковь, стоя на высоте своего положения, принимала язычников, но осторожно, утверждая, что без внутреннего расположения принятие христианства не принесет пользы. С этой точки зрения — со стороны неприкосновенности внутреннего убеждения — и христианство и язычество были равны. Но подле этого высокого начала были и разновидности в воззрениях по вопросу о свободе совести, оставившие свой след на последующей истории отношений между христианством и язычеством.

Вопроса о свободе совести касались, между прочим, св. Афанасий и Иларий пиктавийский, учившие о свободе исповедания в защиту прав церкви. Но ведь можно было это положение защищать и с другой точки зрения, утверждая, что церковь свободна потому, что это учреждение, безусловно, высокое, и тот, кто производит давление, должен получить разрешение от предстоятелей ее. Если же этого разрешения нет, то не должно быть места насилию. Таким образом, признавая высокое положение епископского сана, можно достигнуть тех же результатов. Все должны слушаться предстоятелей церкви, а не давать им предписания. Типичным выразителем этого взгляда является Амвросий медиоланский, который блистательно защищал интересы церкви, основываясь на авторитете епископского сана [в упомянутых уже выше случаях столкновения его с императорской властью]. Стеснение язычества, результатом чего было обращение в христианство, считалось триумфом церкви. Вот почему различные меры к тому, которые не должны бы быть употребляемы, считались хорошими. Вот почему с благорасположением взглянули на terror legum , на императорские законы, воспрещавшие язычество. Выразителем такого взгляда на предмет о принуждении в делах веры был и Августин [в упомянутом выше послании к донатисту Винцентию].

Нужно признать, что христиане вообще стояли на стороне несколько иного воззрения. Это видно из того, как отнеслись, по рассказу в житии Порфирия газского, газские христиане, когда по разрушении храма язычники стали обращаться под влиянием страха и когда стали у них находить идолов и книги. Многие познали истину добровольно, а другие входили под страхом, церковь же всем отворяла двери. Некоторые говорили, что не следует принимать приходящих по страху, а только по произволению. Но Порфирий указывает, что человеку приходится приобретать добро по случаю. Например, кто купит раба неблагодарного, не желающего творить волю его, тот вразумляет его словами, но затем, когда тот не слушает, наводит страх на него ударами, сажает в темницу, вовсе не желая погубить его. И Бог действует посредством наказаний, чтобы люди хотя по необходимости познали доброе. Притом, если обращающийся приходит с сомнением, то время может умягчить жестокое сердце, а если он не явится достойным верующим, то рожденные им могут сподобиться блаженства. Таким

Образом, предстоятели Церкви находили возможным делать послабления ввиду того, чтобы, по крайней мере, потомки обращенных таким образом Родителей делались хорошими христианами.

На западе в этом смысле довольно последовательно высказался Григорий В. Как известно, он является, между прочим, хорошим хозяином, наряду с церковными распоряжениями ему принадлежит много хозяйственных распоряжений относительно церковных имуществ, благотворительных дел и пр. Ему пришлось констатировать тот факт, что даже епископы иных Церквей не заботились, чтобы рабы, живущие на церковных землях, принимали христианство. Он посылал, между прочим, послание к сардинскому епископу, где грозил последнему наказанием за небрежение. Он обратил внимание на законодательство по этому вопросу. Он рекомендовал для обращающихся иудеев уменьшать оброк, насколько это можно было делать без вреда для церковных доходов, надеясь, что иудеи обратятся к христианской милости и примут христианство. По отношению к крестьянам, которые оставались язычниками, Григорий рекомендовал оброк более тяжелый, чтобы они почувствовали себя более обремененными; если на церковных землях жили рабы-язычники, то их следовало вразумлять побоями и мучениями, а если — свободные язычники, то следовало действовать строгим одиночным заключением. Вот до каких практических мероприятий дошло дело в разрешении вопроса о свободе совести.

В Испании, население которой состояло из племен иберийских, кельтических и романских, рьяно принялись за насильственное обращение [иудеев] в христианство. То же было и в других местах. Само собой разумеется, что при таком ходе дела многие принимали крещение неискренно. Собору толедскому пришлось считаться, как быть с ними. Все епископы были согласны, что они не христиане, но они удостоились крещения и принятия св. Тайн, и потому им нельзя было позволить выход из христианства [ can . 57].

В сущности, приходится пользоваться примерами западной жизни. Это едва ли дает право предполагать, что такой порядок дел не имеет места и на востоке. Дело в том, что в западной литературе имеются документы (например, переписка Григория В.) такого рода, каких не оставил нам

Ни один из писателей восточных. Письменность востока и запада была весьма различна. Латиняне писали деловым образом; их авторам было не до красноречия; они гораздо более дают материала для освещения положения материальных дел. В Греции же над деловитостью брала верх риторика, культивировавшая красноречие, из-за которого трудно усмотреть действительные отношения восточных отцов к вопросу о свободе совести.

Единственное серьезное разъяснение по этому вопросу мы находим в постановлениях VII вселенского собора. Этот последний распорядился [прав. 8], чтобы иудеи, приходившие в церковь неискренно, не считались христианами; гражданское правительство должно было оставлять их под тяжестью гражданских законов; они не могли свободно пользоваться имуществом 1).

1) Вскоре затем пришлось считаться с еретиками павликианами и афинганами (в Фригии). О сектантах ходили ужасные слухи; некоторые верили, что они поклоняются дьяволу и дела их — скверны. Когда поднялся вопрос о преследовании их, то дошло до того, что их стали казнить. По этому поводу высказался Феодор Студит в послании к ефесскому епископу Феофилу. Св. Феодору были переданы такие слова Феофила: «Я и не советовал убивать еретиков, и не отсоветовал; но если бы и советовал убивать их, то сделал бы дело лучшее». Против этого Феодор утверждал, что подобные отношения противны повелению Христа оставить расти плевелы с пшеницей до жатвы, дабы, выдергивая плевелы, не исторгнуть и пшеницы; и Златоуст говорит, что еретиков не следует преследовать смертью. Против ссылки на ветхозаветные примеры Финееса и Илии св. Феодор возражал в том смысле, что подобные действия не согласны с новозаветным духом. Что же касается ссылки на пример Иоанна Постника, который будто бы советовал казнить еретиков, то факт этот не проверен; притом там дело шло о магии, посему там казнило виновных гражданское начальство и за гражданское беззаконие, церковь же не имела на это права. «Вот почему сказали мы блаженному патриарху (Никифору): «церковь не мстит мечом», а императорам — первому: «Богу не угодно такое убийство», и другому: «если требуется согласие на казнь, то прежде сними наши головы». Итак, если имеете другое Евангелие, то хорошо; а если то же, то припомните, что пастыри Церкви должны вразумлять заблуждающихся словом» [ер. 155]. Таким образом, мы имеем воззрения против преследования еретиков. Но нельзя преувеличивать значение этого свидетельства, ибо это мнение не единственное. Феофан Исповедник является как противник подобных воззрений. Когда при императоре Михаиле мнение Студита восторжествовало, то Феофан сказал, что «благочестивый император хотел казнить еретиков, но нашлись худые советники, которые выставляли на вид, что их не должно казнить; но если бы они знали еретиков, то знали бы и

В общем — этого нельзя отвергать — христианское правительство в своих мероприятиях против язычества практиковало систему умеренного и последовательного насилия, в свое время сознательно высказанную императором Аркадием. Многие представители христианского общества в этом отношении действовали заодно с правительством, а более ревностные (особенно монахи) шли даже впереди его. Были даже мученики, положившие живот свой во время разрушительного похода против храмов (таков Маркелл апамейский при Феодосии).

Но все это не изменяет того факта, что язычество умерло своей естественной смертью: если во всяком суде, в том числе и суде истории, требуется, ut audiatur et altera pars (чтобы была выслушана и другая сторона),— в отношении к язычеству это требование удовлетворено блистательно в царствование Юлиана. Приложены были самые сильные меры для воскрешения язычества, но оно и здесь не проявило никакой жизненности. Реформы в христианском духе к нему не привились; вдавшись в неоплатонические толкования содержания старой религиозной доктрины, Юлиан оторвался и от массы, и от большинства интеллигенции; своею пылкою аффектированною набожностью он казался почти смешным в глазах религиозно индифферентного тогдашнего языческого общества. Удары последующих христианских государей направлялись, вообще говоря, не против язычества в самом себе, не против приверженцев старой веры, а против тех внешних опор, на которых могла держаться древняя римская религия: законы лишили ее только этих внешних ресурсов. Для положения обеих борющихся религий характерно уже то, что язычество не выставило ни одного мученика. Смерть Ипатии (415), растерзанной фанатической александрийской чернью под предводительством

то, что они не способны обратиться к вере. Апостол Петр и за одну мысль поразил Ананию. Впрочем, благочестивый император перебил их немало». Во-вторых, сам Феодор не высказывал мнения о наказаниях еретиков вообще, не смертной казнью]. Святой отец мог приводить Златоуста и других отцов, но дело в том, что отцы противились как казни еретиков, так и вообще казни. Таким образом, вопрос оставался открытым, ибо отцы не высказывались ясно. И сам Златоуст выражается, что Спаситель запретил только убивать еретиков, но не запретил обуздывать их дерзновение, не запретил рассеивать их скопища [ homil. 46, al. 47, in Matth. XIII, 29].

«чтеца Петра», ничего не говорит против этого обобщения. Ипатия убита не за то, что она язычница, а по мотивам столь частного характера, что, вероятно, она не избегла бы смерти, если бы даже была христианкой.

Это постепенное ослабление язычества сопровождалось, разумеется, внешним усилением церкви, многочисленными обращениями. Этот пункт составляет одну из самых слабых сторон установившихся новых порядков церковной жизни. Константин В. смотрел на дело весьма практически; прямо признавая, что весьма немногие способны слушать и принимать христианскую проповедь ради самого содержания ее, император рекомендовал отцам Никейского собора путь внешнего воздействия, привлечения язычников к христианству посторонними средствами,— материальным вспомоществованием в нуждах, ходатайством перед гражданскими властями. Сам император практиковал эти средства в широких размерах, и его щедрые награды обращавшимся в христианство привлекали в лоно церкви именно худшую часть придворного общества, таких людей, для которых вопрос об убеждении имеет меньше всего значения и которые были способны перекочевывать от христианских храмов к алтарям языческим и обратно, смотря по требованию придворных обстоятельств. Эта сторона деятельности Константина не укрылась даже от Евсевия и вызвала порицание у этого панегириста. Конечно, непосредственное влияние императора ограничивалось тесной сферой придворной жизни; но его пример не оставался без подражания и в более низких сферах: и там развивалась страсть к пропаганде. А законы, запрещавшие языческий культ, конечно, также делали свое дело: при слабости религиозного одушевления в массах, естественно большинство предпочитало исполнить волю божественных императоров, чем терпеть те или другие неприятности. Словом, одно из самых худших следствий провозглашения христианства государственной религией было обращение целых масс без твердого убеждения, без внутренней подготовки, без всего, что хотя походило бы на отложение ветхого человека.

Были лица, подготовленные к переходу в христианство изучением идеалистической философии, вроде Синесия; но таких можно было считать только единицами; обыкновенно же принимали христианство по мотивам далеким от области

Религиозного убеждения, а то и прямо эгоистическим. Иной принимал христианство по искренней дружбе с кем-нибудь, чтобы Доставить ему удовольствие; другой — потому, что имел дело и думал перенести его на суд епископа; третий — чтобы заручиться через духовных лиц какой-нибудь сильной протекцией; четвертый — потому, что представлялась возможность составить выгодную партию. Бл. Августин, который перечисляет все подобные случаи обращения, все же смотрит на дело с верой и упованием, находя, что благодать Божия может увлечь Человека дальше, чем он думал идти сам; что многие, вошедшие в дверь церкви и по этим побуждениям, впоследствии исправляются; что через воздействие христианского оглашения многие и действительно становятся тем, чем сначала они намерены были только казаться.

И действительно, в принципе все это не должно бы неблагоприятно влиять на внутреннюю жизнь церкви: епископы всегда имели возможность держать у порога церкви подобных прозелитов до тех пор, пока они не обратятся искренно. Но не то выходило на деле: для того, чтобы епископы с достоинством исполнили в этом случае трудную задачу пастыря душ,— они сами должны были быть несравненно выше того, чем были в действительности. Уже Златоуст жалуется, что духовные часто нарушают заповедь Спасителя: не бросайте бисера перед свиньями; по неразумной суетности и честолюбию, допускают без всякого испытания к общению в таинствах людей нравственно испорченных, без веры, без совести. Масса обращений встретилась с недостатком средств для просветительного влияния церкви,— недостатком и качественным, поскольку средний уровень духовенства был ниже своего призвания, и количественным, потому что самих церквей даже было недостаточно. И тот же св. Златоуст жалуется в своих проповедях на то, что многие владельцы, обратив подвластных им колонов в христианство, не заботятся потом об их христианском просвещении, не строят церквей. Последствием этого были, с одной стороны, отпадения от христианства в язычество, а с другой стороны, понижение уровня нравственной жизни и религиозного сознания в самой церкви, которая поставлена была в необходимость принять в свое лоно так много людей с языческим строем понятий и житейских привычек, лишь весьма слабо и поверхностно затронутых светом христианской истины.

Прежде для испытуемых узаконен был срок в 1 год — 40 дней, теперь стало входить в обычай, в случаях обращения иудеев, сокращение срока, дабы, как рекомендовал Григорий В., испытуемые не соскучились в своем положении. Утешали себя упованием, что дети обращенных воспитываются в истинной вере. Но это упование не всегда оправдывалось на деле. Напротив, оказывалось, что при быстром обращении не замечалось нравственных успехов, т. е. с экстенсивным расширением церковь утрачивала в интенсивности религиозно-нравственного сознания своих членов. И по рассуждению Златоуста, верующие состоят из трех категорий. Одни обращаются на одре болезни; за них ручаются в вере другие, ибо сами они не могли того сделать; выздоровевши, они не всегда проводят такую жизнь, какую обещали вести при крещении. Другие принимают крещение в детстве, а третьи — в зрелом и ответственном возрасте, но и в тех религиозный огонь скоро охладевает.

Таким образом, когда обращение охватывает большие массы, интенсивность их религиозно-нравственного совершенства теряется. И здесь, по-видимому, оправдывает себя известный закон, что одинаковое количество энергии, прогрессируя в мире в экстенсивности, падает в интенсивности. И христианство, утрачивая в интенсивности [веры] отдельных членов, производит, тем не менее, благотворное действие через экстенсивное расширение, ибо многие явления, возможные прежде вследствие неверия некоторых людей, теперь стали невозможны. Возвышаются не отдельные характеры, но постепенно изменяются сами обычаи, и многое из того, что прежде считалось обычным, теперь стало невозможно. Если не удалось массу изменить в сынов света, то удалось возвести обычаи народа на такую степень, что они стали в значительной мере сообразными с христианскими требованиями. Большее количество людей считает достойным подражание Христу и уже считает недостойным быть противником Христа не только на деле, но даже и на словах.

Главная » Карьера » Особенности воспитания и образования в раннем средневековье. Исторические нападки на веру